Smile 
Каждое лето, уже много лет подряд, Валентина Ивановна сдает небольшой уголок в своем доме и летнюю пристройку туристам, приезжающим к морю на отдых. В этот сезон пристройку арендовала молодая пара с пятилетним сыном Пашей — воспитанным и добрым мальчиком.
Паша сразу полюбился Валентине Ивановне, возможно, потому что она тосковала по своему внуку, который уже два года жил за границей с родителями. Ее сын Алексей, работая в компании, связанной с немецкими предприятиями, был не только выдающимся профессионалом, но и человеком, которого всегда выбирали для зарубежных командировок — на него можно было положиться.
А комнату в доме арендовала женщина лет сорока пяти с угольно-черными волосами и глазами. Сначала она не произвела на Валентину хорошего впечатления, когда та открыла ей калитку, но её очаровательная улыбка моментально развеяла все сомнения хозяйки, и та сдала ей жильё. Однако сумма, которую назвала Валентина, оказалась намного ниже ожидаемой — это было сказано почти автоматически, без её контроля.
Как говорится, слово не воробей — назад не возьмешь. Валентина Ивановна решила не менять оговоренную цену, хотя её смущение осталось. И в тот же момент, словно на автомате, она добавила:
— Завтрак и обед включены в стоимость.
Женщина даже замерла от неожиданности, а затем попыталась исправить:
— Простите, я вообще никому не готовлю, даже себе.
Но квартирантка не собиралась уступать и, глядя прямо в глаза хозяйке, уверенно заявила:
— С сегодняшнего дня и до моего отъезда вы будете готовить для меня полноценные завтраки и обеды. Договорились?
Валентина, словно под гипнозом, безвольно кивнула, соглашаясь на эти условия. Когда гостья развернулась и вошла в комнату, хозяйка чуть не расплакалась от бессилия.
Но делать нечего, договор есть договор. Но потом всё как-то наладилось само собой, Валентине Ивановне даже понравились общие обеды, потому что молодая семья тоже попросила её готовить за дополнительную плату.
Вот так и потекли потихоньку летние денёчки, погода стояла чудесная и квартирантов почти не бывало дома. Все собирались вечерами, иногда вместе сидели в беседке, пили чай или играли в карты, вели неспешные разговоры. Черную женщину звали Далией, она попросила молодёжь обращаться к ней без отчества, Ирина и Максим вначале смущались, а потом незаметно для себя стали относиться к ней как к старшей сестре.
Она вообще была немного странная, старомодная, как из девятнадцатого века, больше молчала, всё слушала, иногда вставляла пару фраз. Кстати, она очень тепло относилась к Паше, как к родному, и как-то вечером, гладя его по голове, сказала:
— Молодёжь, не давайте парню долго в воде быть, особенно когда дождь пойдёт.
Где-то через неделю погода действительно испортилась, и Паша, перекупавшись в море, заболел, да сильно. Вызвали скорую помощь, потому что не могли сбить температуру, и врач хотела уже забрать его в больницу, как во двор зашла Далия, она несла в руке пучок трав.
— Оставьте мальчика, я сама его вылечу.
— Далия, мы не можем сбить температуру, поэтому его надо в больницу.
— Ира, помнишь, я вас предупреждала, чтобы он под дождём не купался, вы не послушали, вот результат. Теперь же поверь и оставь его, я лекарка, помогу Паше без врачей.
Максим кивнул, соглашаясь, Ирина хотела возразить, но наткнулась на выразительный взгляд Далии и тоже согласилась. Врач попросила написать отказ. Всю ночь женщина то что-то варила в кружке, поила маленькими порциями мальчика, потом читала то ли заговоры, то ли молитву. К утру родители уснули почти одновременно вместе с сыном.
Далия вышла на кухню, там сидела Валентина Ивановна, которая предложила ей перекусить, но женщина отказалась:
— Мне надо к воде, потом за травой. Дайте только чашку горячего сладкого чая.
Через час она пришла, сварила настой из принесённой травы, потом зашла в комнату, вышла уже со своей сумочкой, подала в конвертике плату за проживание и сказала удивлённой Валентине Ивановне:
— Всё, что требовалось от меня, я сделала, род будет доволен, мальчик спасён и очищен. Родителям скажите, пусть обязательно дадут отвар, он закрепит здоровье Павла, и у него в жизни всё будет хорошо. Ухожу, чтобы не было лишних расспросов, они ни к чему, и вы передайте только то, о чём я попросила. Вам, Валя, спасибо за тёплый приют. У вас всегда будут хорошие постояльцы, и у ваших детей всё будет хорошо. Прощайте, не поминайте лихом.
Она вышла за калитку, Валя заглянула в конверт, там было много купюр, явно лишние. Она бросилась вслед женщине, но на улице было пустынно. Поражённая произошедшим, Валентина Ивановна достала деньги, и там оказалась ещё и записка, написанная как-то по старинному:
«Это плата за гостеприимство, уважительное отношение ко мне и моим потомкам. Никому ни слова».
Проснувшимся родителям она передала её слова и подала настой. Ирина сказала:
— Удивительная и странная женщина, эта Далия. Кстати, где она? Хотела её поблагодарить.
— Она съехала, просила передать вам привет.
После обеда Максим подошёл к беседке, где сидели Ирина и Валентина Ивановна. Он протянул телефон жене, и та, глядя на экран, воскликнула:
— Это как? Так похожи! Удивительное совпадение!
— Вряд ли просто совпадение, — ответил Максим. — Бабушка прислала сообщение. Оказывается, её бабушку звали Далия. Она была венгеркой и лекаркой.
Валентина Ивановна, ничего не понимая, спросила:
— О чём речь?
Максим повернул телефон к ней. На экране была старинная фотография. Среди группы людей стояла женщина, поразительно похожая на ту, что недавно жила у них — Далия.
— Это мои предки. Фотография сделана в начале прошлого века. Вот здесь, — Максим показал на женщину, — это моя прабабушка Далия. Ей около сорока пяти. Думаю, именно она была здесь с нами. Я с самого начала чувствовал к ней какое-то необъяснимое родство. Вчера тихо сфотографировал её и отправил снимок бабушке. И вот что она ответила.
Валентина Ивановна, наконец, осознала, почему Далия так внезапно съехала. Она знала о фотографии и не хотела лишних вопросов, на которые не могла ответить. Далия просто исчезла, выполнив своё предназначение в этой семье. Лето с необычной гостьей завершилось, а её предсказания сбылись. У всех всё сложилось наилучшим образом.
